Когда-то деревья будут большими

Основательница «Питомника Савватеевых» рассказала о длинном рубле в бизнесе, голландском опыте на российских полях и почему она оставила престижные общественные посты 

Имя этой хрупкой симпатичной блондинки вряд ли знает «каждый встречный». Но результатами ее работы больше пяти лет восхищаются десятки тысяч посетителей фестиваля «Сады и люди». Гости фотографируют шикарные композиции, постят в соцсети, перенимают идеи оформления для личных участков. Фестиваль собирает в одном месте лучших ландшафтных дизайнеров, они показывают, что создать красоту можно не только в садах Прованса или в имениях английской королевы, но и на российской земле.

«Питомник Савватеевых», кстати, весь материал поставляет для фестиваля бесплатно. Со временем часть идей, родившихся здесь, появляется и в городском пространстве. Идеолог и основатель фестиваля Ирина Савватеева рассказала, как на пару с братом поднимала и развивала еще одно дело своей жизни — «Питомник Савватеевых».

Голландские стандарты

Если привезти человека в питомник в повязке на глазах и снять ее уже на поле, то он не сразу и поймет, где находится. Безупречный порядок, земля без сорняков, натянутые, как струна, ряды деревьев с идеальными кронами, бамбуковые опоры у каждого. Такие образцовые хозяйства туристам показывают где-нибудь во Франции, Германии или Голландии. О российском происхождении этих плантаций можно догадаться лишь по березкам, рябине или черемухе.

«Питомник Савватеевых» с первых дней – в 2005 году — закладывался по европейской модели, главным технологом здесь уже более пяти лет работает голландец Кейс Ванн Оммерен.

Хозяйство у семьи огромное – три питомника. 50 гектаров в Шаховском районе в Подмосковье, 130 гектаров под Тулой и 50 в Белгородской области.

«Мы сразу понимали, что наша продукция должна конкурировать с европейской, основными конкурентами будут деревья из Голландии и Германии, кустарники из Польши, – рассказывает Ирина. — Современный европейский питомник — это высокое качество и отточенные технологии. Отечественное питомниководство, рухнувшее после развала плановой экономики, уже в 90-х отставало в технологическом плане очень сильно. В Европе же к тому времени уже давно разработаны и эффективно внедрялись современные технологии выращивания посадочного материала. Поэтому, при закладке питомника, мы изначально ориентировались именно на такие технологии. Но, безусловно, мы не могли перенимать все буквально. Климат, состояние рынка посадочного материала и рынка трудовых ресурсов, спрос, а также – инвестиционные возможности вносили свои коррективы. При закладке третьего питомника, который должен был специализироваться на производстве молодых деревьев, мы поняли, что надо звать иностранного технолога: опыта производства сортовых декоративных деревьев в промышленном масштабе и по современным стандартам в России не было. Пригласили технолога из Голландии.

До переезда Кейс работал и жил в центральной Голландии, в очень набожном регионе, где тщательно поддерживались вековые традиции. По субботам – церковь. И если ты не пришел туда, встревоженные соседи непременно поинтересуются, что случилось. Воскресенье – выходной. Мир дам очерчен границами «дети-церковь-кухня». Семьи многодетные, аборты запрещены, женщины работают вне дома крайне мало. Все очень компактное, «окна в окна», игрушечное, патриархальное.

И вот Кейс из этого уголка рванул в Россию: до Москвы от питомника в Шаховской 180 километров, до Тульского питомника – за 300, до Белгородского — 900. Родные Кейса делали ставки, как скоро он вернется. А он уже обжился, полюбил наши просторы, поля до горизонта. Рисует потрясающие картины, хорошо ладит с коллективом. Я думаю, в этом секрет привязанности голландца к нашему питомнику: у нас он очень востребован. Мы познакомились, когда ему было чуть за 50. Незадолго до этого на прежней работе ему намекнули, что надо дать дорогу молодым. Он очень переживал. В юности у него была кличка «ковбой». Когда я издалека вижу, как он выходит в поле, понимаю, что человек в своей стихии. Хотя русский за эти годы он так и не освоил полностью: много уже понимает, немного говорит, но мы его балуем, всегда есть кому перевести с английского».

Честность обходится дорого

При всех масштабах штат в Шаховской не очень большой. Европейский стандарт — «человек на гектар», и хозяева всячески стремятся, чтобы эти нормы работали и в России.

«Этот стандарт применим для полевых работ. Контейнерное производство более трудоемкое и количество работников на гектар требуетсябольшее, – отмечает Ирина. – Конечно, люди сейчас становятся все дороже. И вопрос, как уменьшить количество сотрудников на единицу площади, актуален. Ищем технологии, которые позволят сократить расходы на ручной труд . Еще одна задачка, которую приходится решать: сохранение кадрового потенциала в рамках сезонного бизнеса. Мы не идем по пути коллег, набирая временных гастарбайтеров.

Неквалифицированные сотрудники не могут справиться с работой, требующей опыта, навыков, знания технологических процессов. Например, привязать дерево к бамбуковой опоре. Кажется, ничего сложного. Но там целая технология – с какой стороны подойти, насколько плотно затянуть, каким узлом завязать, как обрезать.

Мы регулярно обучаем людей – каждую зиму недели две посвящаем теории. Это я к тому, что качественный продукт – это обязательно технология. Во всех питомниках есть постоянный костяк обученных сотрудников – 20-30 человек.

Соблазн сэкономить был, на один сезон набрали случайных людей. Но быстро поняли, что это ошибка – вспыхивают этнические конфликты, люди начинают выяснять, кто больше работает – местные или гастарбайтеры. Сейчас проблему недостающих кадров отчасти решаем, нанимая через аутсорсинговую компанию рабочих из Сибири и с Урала. Очень хорошие работники!

«Быть «белыми» дороже, но спокойнее, — поясняет Ирина. — Но, если честно, жизнь «в белую» становится все дороже и дороже: налоговый прессинг на бизнес существенно увеличивается. Да, можно повысить цену на продукцию и компенсировать затраты. Но это, безусловно, снижает емкость рынка, поэтому так вот запросто к поднятию цен прибегать никак нельзя».

Непростая конкуренция

Казалось бы, рост курса евро должен оставить европейцев за бортом. Но это только теоретически. Классического импортозамещения в этой сфере нет.

«Большинство машин — выкопочную технику, обрезочные платформы, вентиляторы для опрыскивания, посадочные машины — мы закупаем на Западе. Если ломается техника в европейском питомнике, владелец переходит дорогу, покупает запчасть и через час машина уже работает. Мы же заказываем доставку, платим пошлины, ожидаем растаможки… – поясняет Ирина. — Техника чаще всего ломается в разгар работ, а сезон выкопки короткий – от трех до шести недель, если очень сильно повезет с погодой. И потратить их на простой, ожидая запчастей – значит остаться без продаж, без денег, да еще – и растерять клиентов, которые будут думать, что с нами дело иметь очень стремно. В итоге технику и запчасти к ней приходится покупать с некоторым запасом.

И есть еще такой момент. В Европе очень хорошо развита кооперация. В Голландии, например, многие питомники не содержат тяжелые дорогущие трактора для предпосадочной обработки почвы. Они заказывают такую технику вместе с механизатором на несколько дней в хозяйствах, которые специализируются именно на таких работах. Даже для выкопки деревьев можно нанять технику и людей в пик сезона. К тебе приедут и профессионально и качественно выкопают все, что ты сам не успеваешь со своими производственными мощностями и со своим коллективом. Это – гигантская экономия средств в итоге. Мы о такой ситуации в России даже мечтать не можем пока. Поэтому техникой (теми же выкопочными машинами) мы не можем обходиться по минимуму. Вынуждены покупать такое количество, которое позволит даже при выходе одной машины из строя в пик сезона поддерживать производственный процесс без существенных сбоев. А стоимость каждой такой машины – миллионы и миллионы. Замечу, мы платим на ввоз их в страну немалые таможенные пошлины, которые страны Евросоюза не платят. Аналогичной техники российского производства в стране нет.

Очень влияет и климат. «Зона рискованного земледелия» — этот термин не зря придуман. Каждая зима приносит новые сюрпризы. Например, декоративная яблоня «Рудольф» пережила спокойно в питомнике десяток зим, а в прошлую молодые посадки обмерзли до уровня снега. Тут сложился целый комплекс неблагоприятных факторов на протяжении осени-зимы-весны: резкие перемены в климате крайне неблагоприятно сказываются на растениях. В итоге они уходят не подготовленными в зиму, из –за резких скачков погоды зимой «не могут собраться с мыслями», что же происходит, а потом еще «добиваются» весенними оттепелями, чередующимися с сильными морозами. В той же Голландии такие перепады погодно-климатических условий температуры бывают намного реже.

Ну, и банальные вещи: в европейских странах выше суммарные температуры, дольше длится сезон. В итоге деревья быстрее растут. Конечно, материал, выросший и закаленный в России, будет гораздо крепче и надежнее европейского. Конечно, все отпады, связанные с превратностями климата, российский питомник в итоге берет на себя, а не перекладывает на плечи потребителей. Из всего этого и складывается цена. Кстати сказать, посадочный материал, выращенный в Финляндии, например , гораздо дороже немецкого и голландского. И это ни у кого не вызывает вопросов: понятно, климат. Наши же климатические риски куда больше финских, но почему-то российские цены упорно сравнивают даже не с финскими, но с немецкими и голландскими.

Конечно, сказывается на цене и отсутствие многолетнего опыта выращивания тех же декоративных деревьев по современной технологии в России. А также – плачевное состояние с кадрами. Мы получаем из наших вузов агрономов, которые понятия не имеют о том, как, например, формировать декоративные деревья. Технологов грамотных нет вообще. А уж про отсутствия каких-либо навыков у рабочих я вообще молчу. Всех обучаем с нуля. И все ошибки обучающихся рабочих-механизаторов –агрономов оплачиваем по сути. Да, с каждым годом оттачиваем технологии. Да, с каждым годом коллектив становится все более и более профессиональным.

Я не покривлю душой, если скажу, что коллектив нашего питомника – один из самых профессиональных в стране. Но как это нам дается!.. Все-таки многолетний опыт (а в некоторых европейских питомниках бизнес передается от отца к сыну из поколения в поколение уже) – это важно.

Наш Кейс, например,занимается деревьями с 14 лет. В 23 он уже заложил свой собственный питомник! Там, в центральной Голландии, люди на каждом «огороде» всей семьей выращивают свои липы-клены, и делают это очень профессионально. А наши сельские жители зачастую вообще не хотят иметь дело с землей, в каком бы то ни было формате.

Как все начиналось

Первые три года питомника Савватеевых были похожи на время адаптации молодых родителей к новому статусу: увлекательно, интересно, но порой очень трудно.

«Особенно тяжело было в первую весну. На старте решили, что это будет питомник по выращиванию декоративных деревьев, – вспоминает Ирина. — Первую партию саженцев заказали в Европе. Фуру с ними встречала с трепетом. И чуть не расплакалась, когда открыли фуру. Заказывали деревья стандарта 2-2,5 метра. А приехали высотой 3-4 метра и с огромной корневой системой. Казалось бы: радуйся! Но вся наша технология была разработана под ругой стандарт деревьев. Мы же не вручную эти несколько фур собирались сажать. Закупили заранее спецтехнику для посадки. Именно под двухметровые деревья. Открыв фуры, поняли, что вот этот объем нам просто нечем сажать. И агроном, которого нанимали совсем под другие задачи, глядя на деревья, которые выше его в два раза, прошептал обреченно: «Я, наверное, пойду. Меня об этом не предупреждали». Та весна была необычайно жаркой, под 20 градусов, деревья с голыми корнями не могли ждать долго. Решения надо было принимать моментально. Агронома уговорили остаться, брат быстро смекнул купили бур для посадки. Справились. Агроном этот Григорий Васильевич Дроздов потом проработал у нас еще несколько лет.

В первую весну казалось, что надо только сезон выстоять и дальше все получится. В следующем году оказалось, что еще – выстаивать и выстаивать… Помню , вторая весна: зашиваемся по всем фронтам, весна короткая, бурная, едва успеваем выполнять весь комплекс работ в оптимальные биологические сроки. В какой-то момент пришлось самой встать на обрезку кустарников в полях. Резала до кровавых мозолей. Резала и думала, «эх, заснуть бы сейчас вот, и проснуться в июле, а добрый волшебник тем временем тут все сделает».

Через три года мы постепенно отладили процессы, привыкли к весенней круговерти, приняли и поняли, что легче не будет, страх от объемов работы стал исчезать. Помню поставщик техники, к которому ежегодно приезжали ежегодно, пошутил: «Поздравляю, три сезона выстояли! Будете жить!». По его наблюдениям, все, кому было суждено умереть, погибали в первые пару-тройку лет. Мы его сильно удивили, когда приехали покупать технику для второго питомника. Он спросил: «Ира, ты собираешься прожить сто лет?». А когда приехали за техникой для третьего питомника, он решил, что я постигла тайну бессмертия.

Без кредитного плеча

Владелец питомника декоративных растений в России может рассчитывать только на свой кошелек. Либо – на кошелек инвестора, которого он сам найдет. Но не на банк. Пакетных кредитных предложений для такого бизнеса нет.

«Когда мы начинали этот бизнес, я, разговаривая с голландскими коллегами, спросила, что они считают залогом своего процветания. Первый ответ был такой: «свой хороший банк», – рассказывает Ирина. – Банковские кредиты в Европе – доступный и важнейший инструмент для развития бизнеса. Щадящие ставки, выгодные условия… Сложившимся, стабильно развивающимся европейским питомникам остаться без кредитования – сложно. Недавно глава питомника, который развивали несколько поколений его предков, был вынужден продать бизнес, потому что банк отказал ему в кредите из-за почтенного возраста.

Подчеркну, питомник известный, с репутацией, но жить без кредитов не в состоянии. А мы живем без них. У нас нет ни хорошего, ни плохого банка. Банки не хотят кредитовать таких, как мы: длинные инвестиции, много рисков, инвесторам совершенно не понятен наш бизнес. Можно (хотя и очень непросто) получить короткие кредиты на сезон. Мы брали такие в первые годы работы.

Сначала банки нам их давали и под залог техники, и под залог растений. Потом растения брать в залог отказались: им было не понятно, как они могут превратить деревья в деньги. И в общем-то я их понимаю. И если мы обанкротимся, на наше поле придет условный «дядя Вася», он, не зная технологии и огромного количества нюансов работы с живым посадочным материалом, не сможет ни выкопать грамотно, ни упаковать, ни вывезти. Даже погрузить в машину надо уметь правильно. Технологично.

Остается одно: кредитование под залог техники. Тут многим питомникам в России вообще ничего не светит: техника часто отработала не год и не два, у многих она бэушная. Ее в залог не берут или берут за копейки. Получить ощутимые суммы могут только те, у кого уже создан внушительный машинно-тракторный парк, причем состоящий из машин новых и поставленных на учет по всем правилам. В России таких питомников очень немного. Впрочем, в истории нашего питомника есть уникальный пример. Под основание третьего питомника в Белгородской области мы получили госгарантии Правительства Белгородской области под банковские кредиты. И фактически питомник создали на кредитные средства. Этот случай – вообще уникальный в истории российского питомниководства. Объяснение простое: губернатору Белгородской области Евгению Степановичу Савченко нужен был качественный посадочный материал в области. Он пригласил нас и сделал все, чтобы нас поддержать.

Царская поддержка

Изначально Савватеевы в сторону третьего питомника не смотрели. Вышло случайно.

«Мы постоянно в поиске новых покупателей, стараемся ездить на все региональные выставки и семинары. Сейчас наш питомник поставляетпродукцию в 65 регионов – от Хабаровска до Белоруссии и Казахстана , – поясняет бизнес-леди. – Сейчас в каждом регионе мы кого-то уже знаем. А в Белгород в 2009-м отправлялись буквально как в пустоту. Ни единого контакта. За месяц до выставки я пошла ва-банк, отправила заказное письмо на имя губернатора, отметила, что имеем опыт работы по госконтрактам и участвуем в озеленении городских территорий. Отправила и забыла. А на выставке ко мне подошли и сказали, что назначена встреча с главой региона. Удивилась и поехала. С порога мне озвучили, что область очень заинтересована в открытии питомника, я могу рассчитывать на содействие и поддержку: область готова выступить в банке государственным поручителем.

«Мы уже и землю подобрали, езжайте, смотрите, выбирайте» — сказал Евгений Степанович. Показали три участка. А они мне не понравились! Был нужен идеально ровный участок. Я нашла очень хороший участок, но земля уже была выведена из сельхозоборота и нарезана на куски для продажи коттеджных участков. И что вы думаете? После нашей просьбы ее переделили назад, вернули в сельхозоборот и продали нам.

Почему не пошли в Зарядье

Как эксперт, Савватеева вполне доброжелательно оценила городские ландшафтные перемены: высадку лип на Тверской и появление парка «Зарядье». То, что около стен Кремля не возвели еще один торгово-развлекательный молл, а посадили растения – здорово!

Не здорово: «косяки», связанные со спешкой при сдаче объекта. «Пылящий» щебень (это когда с дорожек поднимается пыль и оседает на листьях растений, на скамейках, на стеклянных куполах, висит в воздухе белесой дымкой…) — совсем не здорово… Края этих самых дорожек — совсем плохо. Дорогая металлическая лента для бордюра, которая призвана четко отделить край дорожки, — качается, шатается, не стыкуется, торчит из грунта на несколько сантиметров. Это не только не красиво, но просто опасно: ребенок, с разбегу упавший лицом на такую ленту, может сильно повредиться. И не только ребенок. Печально также, что после зимы выпавшие местами посадки не восстановлены так, как того требует место и проект: клевер захватывает все новые и новые пространства. Очень неприятно: вытоптанные местами посадки.

Самым удачным проектом с точки зрения ландшафта Ирина считает парк «Тюфелева Роща» около метро «Технопарк».

Растений из «Питомника Савватеевых» в «Зарядье» нет. Хотя, было бы логичным с точки зрения властей поддерживать местный бизнес, давая заказы российским питомникам.

«Все разговоры, если они с кем и шли, были по весне и в формате «к осени нужно 300 деревьев в возрасте 30-35 лет», – отмечает эксперт. – У нас молодые деревья, а там был запрос на крупномеры. 300 штук, мы, конечно, найдем, но они будут максимум 13-ти-15-ти летними. Очень не хватает гарантированных государственных систем закупок. Чтобы мы точно были уверены, что через 5-7 лет вот эту часть поля у нас заберут, тогда мы спокойно будем ее холить и лелеять, пересаживать, и не тратить время, силы и средства на поиски случайного покупателя.

Сегодня на улицах и в парках Москвы крупномерные (5-8 метров) деревья либо из Европы, либо из российских лесов, которые поставщики называют часто питомниками. Копанина, одним словом. Кстати, удивительно, что после войны Тверскую засаживали двадцати- тридцатилетними деревьями . Получается, во время войны или после революции время и силы на развитие питомников были, а сейчас такого нет. В любом случае, здорово, что эти пространства появились. Это задает новые тренды. Вообще опыт сотрудничества с городом у нас есть: и с Москвой, и с регионами. Если говорить о Москве, наши деревья растут вдоль Каширского шоссе, вокруг торговых центров, мы участвовали в программах «Моя улица» и «Миллион деревьев». Обидно читать и слышать, что «наши питомники ничего не могут, у них ничего нет». Все мы можем. И коллеги тоже. Сложнее наладить диалог».

Устаревшие стандарты для мегаполиса

— Самая большая проблема с тендерами: часто цены снижаются до такого уровня, что поставлять растения становится совершенно невыгодно. Цены, которые в итоге проходят, предполагают либо копанину, либо материал, за которым практически не ухаживали в питомниках. Деревья, которые выращиваются на бамбуке, у которых крона формируется на протяжении всего сезона, которые пересаживаются и отбраковываются, не могут продаваться по ценам таких аукционов. Если специализироваться на тендерах, то надо наступить на горло своей песне и перейти на «штамповку» дешевого некачественного материала — отойти от наших стандартов.

Сейчас большинство тендеров «ломают» производителей, сбивая цену на 30, 50, 60 процентов. Какие там бамбуковые опоры, какие обрезочные платформы и голландские технологи в этой ситуации? В таких ситуациях массово закупают абы что — кривое, косое, лишь бы «закрыть зеленку к приезду губернатора». Конечный результат таких заказчиков волнует мало. И если посмотреть, кто выигрывает такие тендеры, то становится грустно — в лучшем случае, его выигрывают строительные компании, им надо благоустроить прилегающие территории. В порядке вещей ситуация, когда тендер выигрывает компания вообще ничего не понимающая в «зеленке». Похоронное бюро, например.

Еще участие в тендере осложняются тем, что их проводят по стандартам, разработанным еще в СССР. У трехметрового дерева должен быть ком земли диаметром полтора метра. Стандарт разработали, когда не было современных технологий пересадки. С тех пор производство ушло вперед. Ком делают максимально небольшим и для дерева это лучше. Мы с коллегами разрабатывали поправки, рассчитывая, что внесут изменения в Правила озеленения Москвы. Но поправки не прошли, и город по-прежнему озеленяют по ГОСТам, рассчитанным на ручную выкопку деревьев. Маразм! Знаю, что коллеги перед проверками искусственно лепят эти кома вокруг корней, чтобы их не обвинили в том, что они не соблюдают условия тендера».

Жизнь без бессонницы

Ирина буквально с несколькими коллегами участвовала в создании Ассоциации производителей посадочного материала России, став ее первым президентом, Сегодня, когда ассоциация объединяет более двухсот членов, она покинула этот пост. Равно как и должность президента фестиваля «Сады и люди», созданного ею пять лет назад и становившегося все интереснее и элегантнее.

— В какой-то момент общественная работа стала отнимать очень много сил и времени. Я как-то поймала себя на том, что уже половину своего времени отдаю работе вне питомника. А между тем, у меня уже все три питомника вышли на проектные мощности. Они требовали внимания. Много внимания. И я приняла решение оставить общественную работу и сосредоточиться на бизнесе.

Сделала это легко. Во-первых, есть понимание, что и Ассоциация питомников, и Фестиваль «Сады и люди» вполне могут работать без меня. И это здорово! Оба проекта состоялись. Они самодостаточны и обладают мощным потенциалом для саморазвития. Что меня лично очень радует. В добрый путь!

А второй аргумент… Знаете, на каком-то жизненном этапе я поняла, что жизнь не должна состоять только из гонки за лидерством, из конкурентной борьбы… Я очень люблю свою работу! Но еще – я очень люблю ходить в горы, бродить по лесу, фотографировать, общаться с друзьями, которые мне дороги. А больше всего – смотаться со взрослой дочерью в совместную поездку – да куда угодно!! Или просто – посидеть спокойно на кухне и попить чаю под бесконечные разговоры. Вот, в последние годы в моей жизни появилась поэзия. Я пишу стихи. Издала книгу. И получаю от этого огромное удовольствие!

Я хочу, чтобы работа была одним из удовольствий жизни, а не довлеющим, изматывающим фактором, не оставляющим ни минуты свободной для того, чтобы посмотреть в небо, и — превращающим тебя в невротика с бессонницей и дергающимся глазом. В какой-то момент я поняла, что вот эта психология общества потребления и вечной конкурентной борьбы – победить всех, быть только первой, пиариться везде и всюду без остановки и с каждым разом — быстрее, больше, сильнее — она порочна по сути своей. Да, я понимаю, что тот, кто не движется вперед, — проигрывает. И я не собираюсь расслабляться, «забивать» на работу, терять лидерские позиции в бизнесе. Но я хочу гармоничной жизни и гармонии внутри себя. Я хочу жить с ощущением, что я свободна выбирать свой образ жизни, а не становиться рабой на галерах бизнеса. Мне кажется, это самое важное: ощущение внутренней свободы.

…Спев гимн свободе, Ирина буднично сообщила: только что они с братом взяли в аренду еще десять гектаров земли под расширение подмосковного питомника. Кажется, эта музыка будет вечной.

Материал опубликован в новом номере газеты «Малый бизнес»:

Кликните на картинку для увеличения