Горная лаванда

В краснополянском высокогорье семья москвичей организовала лавандовую ферму

– Во-о-он там переливается крыша стадиона «Фишт», видите? А когда начнется шоу фонтанов, будут видны отблески, – сооснователь компании «Краснополянская косметика» Дмитрий Серов показывает на линию моря, где буквально четверть часа назад село солнце и небосвод догорает малиновым пожаром.

Идеальная инстаграм-картинка
Мы сидим на склоне горы в плетеных креслах на отсыпанной ракушечником площадке, пьем заваренный на костре чай. По склону убегает вдаль лиловый ковер – высаженные по весне почти сто тысяч саженцев лаванды, привезенные из Крыма. В полную силу плантация должна была зацвести на третий сезон. Но, видимо, эта пара бывших московских «белых воротничков», научившаяся за годы жизни в Красной Поляне работать до кровавых мозолей и являющихся во сне формул рецепта шампуня, оказалась настолько упорной, что им улыбнулась удача. Ребята же скромно резюмируют: «подфартило».

За этот сезон семья Дмитрия Серова и Кристины Судеревской собрала 500 килограммов лаванды. И все пущено в дело: переработано на гидролаты (аналог тоника, получающийся путем дистилляции воды и растительного сырья.
Сейчас здесь ровные ряды лиловых кустов, беседка с гирляндой, три мохнатые собаки, ротанговая мебель, соломенные шляпки, плато для танцев, звезд­ное небо и море. Идеальная картинка для инстаграма. А еще в феврале у владельцев компании в соцсетях были иные кадры – валуны строительного мусора и увязшая в болоте техника. Это бывшие земли разорившегося в прошлом веке чайного совхоза.
– Здесь было болото, остов сарая и непролазные заросли лиан, – вспоминает Дмитрий. – Когда мы со специалистом по разметке чертили периметр, по которому пройдет забор, то не могли пройти и в болотных сапогах, продирались с топором, одежду изодрали в клочья. С разрухой боролись три месяца. Без выходных.
– Реки вспять не повернули, но русло местной горной речки отрихтовали, – отмечает хозяин плантации. – В пик работ здесь находилось пять единиц тяжелой техники, 35 человек с лопатами. Временами многотонная техника буквально проваливалась – настолько зыбкой была почва.
Но для лаванды это идеальное место – южный склон, смесь песка с глиной и перегной.
Крымский поставщик оказался щедрым. Вместо 75 тысяч в Сочи приехало порядка ста тысяч кустов. Высаживали аврально. Весна была с перепадами температур, и когда стояла хорошая погода, работали весь световой день.

Сырьевая независимость
За сезон успели разбить сад, высадили 1000 фруктовых саженцев (в планах еще две тысячи). Посадили все, что растет в регионе: от фейхоа и мандаринов до вишни и черешни. Высадили даже авокадо. В планах еще 300 кустов эвкалипта, плантации василька, зверобоя, календулы. Еще в этом климате в открытом грунте хорошо приживается алоэ вера. Все это требуется для производства косметики.
– Сейчас календулу и василек покупаем, – отмечает Дмитрий. – А тут сами будем производить.
– Многие зарубежные компании работают по такой же схеме, – поддерживает супруга Кристина. – Weleda, L’Occitane, Yves Rocher. Мы о таком формате задумались сами. А оказалось, что это уже вполне рабочий принцип.
Дмитрий называет это «сырьевой независимостью». До этого сырье поставляли из совхоза в Краснодарском крае. Выручали и местные сборщики. На крыльце мыловарни сушилось по двести веников, собранных в окрест­ностях. Еще один поставщик курсировал между абхазской границей и мыловарней, его «жигули» были под крышу забиты эвкалиптовыми вениками.
Кстати, пока семья не планирует принимать здесь блогерские туры, главная цель которых «фото как в Провансе». Хотя первые партизаны с камерами уже проникли на территорию.
– Посыпались упреки, что у нас «не так красиво, как во Франции», – сетует Дмитрий. – Хотелось ответить критикам, что «да тут еще полгода назад чуть камаз в болоте не утонул, настолько все было запущено». Но понял, что это борьба с ветряными мельницами. Обидно, что люди требуют «здесь и сейчас» красивую картинку, не понимая, сколько в это нужно вложить труда.

Туристический драйвер
А вишню и черешню с фермы планируют пустить на варенье. В свое время Дмитрий в партнерстве с другом (уже после того, как заработала мыловарня) открыл в Медовеевке паб-отель Old boys, буквально через забор от дома, где долго и варили мыло. На кухню этого паба будут поставлять ягоды для десертов.
Сейчас на месте прежней мыловарни ездит строительная техника. Дом, куда в свое время переехала семья, сравняли с землей. Но это часть бизнес-плана. Предприниматели были первыми приезжими, кто сунул нос в этот «Медвежий угол» – так называется конечная точка, куда туристов довозят таксисты. Отсюда гостей забирает трансфер – «буханка». И еще 20 минут путешествия по горному серпантину. Сейчас в Медовеевке целый туристический кластер – пивоварни, отели, паб и банный комплекс. А начинался туристический ручеек с мыловарни. Семья вовремя уловила, что зарождается интерес ко всему натуральному и аутентичному.
– Когда я начинала ездить на профильные мировые конференции в 2013–14 годах, то на тему натуральной косметики читались единичные доклады, – вспоминает Кристина. – А в прошлом году это уже был мейнстрим.

Не хотели «спускаться с гор»
С ростом интереса к натуральной косметике росли и мощности мыловарни. Если сперва производство умещалось на кухне сельского дома, то когда товарная линейка достигла 35 сортов мыла, стало тесновато.
– В 2014 году у нас появился первый наемный сотрудник, – рассказывает Кристина. – Через полгода в штате было пятеро, а через год уже десять человек. И началась «война» за рабочие метры.
Напряженность отчасти сняли благодаря руководству курорта «Роза Хутор». На «улице Флагов» семье дали в аренду 300 квадратных метров – там разместился магазин и открытое производство, за которым могут наблюдать туристы. Часть коллектива перевели туда. А когда наконец нашелся тот самый участок на склоне под лавандовую ферму, то решили перенести туда и основное производство. На строительство цеха нужны были деньги. Решили продать медовеевское «гнездо», с которого все и начиналось.
– Нам реально было тесно в Медовеевке. Бывало, часть товара, посмотрев прогноз погоды и зная, что на рассвете приедет машина, мы оставляли на ночь на крыльце, – вспоминают супруги. – А перед рассветом по крыше начинал барабанить дождь. Ну мы и бежали спасать.

Впрочем, переезд был неизбежен и по другой причине: дочки к тому времени пошли в школу на Красной Поляне, на «буханке» на уроки не наездишься. Семья сняла квартиру недалеко от школы.
– Мы не хотели окончательно «спускаться с гор», открывать производство где‑то на берегу, – признает Дмитрий. – Неоднократно предлагали к аренде ангары в промзоне, с отличной логистикой, охраной. Многие конкуренты так и работают. Может, кто‑то сочтет это капризом, но мы эстеты и нам важно творить в обстановке, которая нас радует, а не в промзоне. И после месяцев поисков нашелся этот участок на склоне. Продравшись сквозь лиановые заросли и увидев, как ныряет в море закатное солнце, решили, что «это наша земля».

1,5
миллиона рублей
«сгорело» на счету Росэнергобанка в 2017 году, после того как у него отозвали лицензию. Другого банка, работавшего с юридическими лицами, на Красной поляне в тот момент не было

Место под «самогонный аппарат»
Будущее производственное пространство на ферме супруги делят «на женское» и «мужское». Кристина мечтает открыть там лабораторию – с отдельным помещением и комплектом «баночек-скляночек». Сейчас их технологи работают на побережье в приспособленных помещениях, а главный технолог вообще – удаленно из Москвы.
Дмитрий же на чертежах рисует место под аламбики – это аппараты, прин­цип действия которых похож на самогонные. Они нужны для производства гидролатов. Это целая система из чанов, трубочек, тарелочек, термодатчиков, водяных рубашек для охлаждения, клапанов. Таких аламбиков в семье два. Заводской сборки. Но Дмитрий с нетерпением ждет третий – его по индивидуальному заказу собирают в Петербурге.
– У нас производством гидролатов занимается отдельный человек. Мы его вырастили-выпестовали. Сейчас это один из самых сильных экспертов в стране, – рассказывает Дмитрий. – Мы с ним сделали чертежи аламбика, оформили наши пожелания в техзадание и пришли со всем этим к производителю. Дело в том, что наши серийные заводские аламбики слабоваты по мощности, а импортные «стоят как чугунный мост». Мы же спроектировали аламбик с замкнутым контуром, с охлаждающими элементами. Производитель сильно удивился, когда мы пришли с фактическими чертежами, но за работу взялся с энтузиазмом.

5
миллионов рублей
пришлось вложить семье на ремонт разбитой грунтовой дороги к ферме

Мыло победило ракушки
Вспоминая про московский этап, супруги говорят, что «это было в прошлой жизни», а настоящая у них уже более десяти лет – в горах, на Красной Поляне.
– Я выросла в похожем месте в Грузии, – вспоминает Кристина. – Конечно, в Москве я подзабыла многие ощущения – как стучит по крыше дождь, как пахнет весной земля, какой аромат преследует, если растереть между пальцами свежий первый листок. В Медовеевке эти ощущения вернулись из подсознания, возникло стойкое убеждение: я хочу жить здесь. Как только мы взяли в руки первые куски мыла, сразу почувствовали потенциал этого продукта и его неоспоримое преимущество перед традиционными бесполезными сувенирами. Когда мы вышли на серьезные обороты, поставили себе цель – сделать нашу продукцию таким же символом курорта, как ракушки. Чтобы в качестве сувенира везли не только «собачку из ракушек», но и наше мыло. Мы достигли цели – наша продукция есть практически во всех сувенирных лавках курорта.

 

Душистая арифметика:

30 миллионов
оборот «Краснополянской косметики» за прошлый год
9 миллионов
чистая прибыль
1 тонна
растительного сырья потребовалась на изготовление продукции в прошлом году
450 дистрибьюторов
компании работает по всей стране
3 фирменных магазина
открыты в Сочи: в Медовеевке (19 км от Красной Поляны), на курорте «Роза Хутор» и на улице Навагинская в центре города (здесь всю продукцию можно протестировать прямо на месте – в торговом зале есть раковины и вода)
7 гектаров
площадь лавандовой фермы