Откуда в России стало много своего вина

За короткий срок отрасль шагнула далеко вперед, полностью изменившись технологически и став другой «на вкус»

Российское вино постепенно вытесняет импортное с полок магазинных сетей. Некоторое время назад это было сложно себе представить. Казалось, мы обречены пить либо дорогие европейские и новосветские сухие вина, либо условную «Изабеллу» в пакетах откуда‑нибудь из Аргентины. В зависимости от предпочтений и толщины кошелька. Закупщики магазинов при слове «российское» махали руками и говорили нет. В редких винотеках и у некоторых поставщиков в портфеле были две-три отечественных винодельни. «Я пью наше» – так мог сказать лишь отчаянный гурман-экспериментатор, а эксперты-дегустаторы считали плохим тоном говорить о российском вине в принципе.

И вдруг ситуация стала стремительно меняться. Аналитики спорят – на полках магазинов отечественного вина 52 процента (данные онлайн-касс) или 60–70 (данные экспертов алкогольных ассоциаций). В России в 2018 году произведут 32 миллиона декалитров вина плюс игристого 13 миллионов декалитров, говорится в докладе Союза виноградарей и виноделов России (СВВР). Это не самые высокие цифры в истории современной экономики, но они уже абсолютно устойчивые.

Наша цель: познакомить покупателя с достижениями отечественного виноделия, повысить доверие к бренду «Вино России», – Виктор ЕВТУХОВ, замглавы Минпромторга – о Днях российских вин в 2018 году.

В Москве и еще в 62 регионах страны в ноябре прошли «Дни российских вин». Акция продлилась целый месяц. Такое происходило впервые – как по масштабу, так и по степени внимания к отрасли со стороны власти. Сразу два министерства (Минпромторг, Минсельхоз) озаботились продвижением отечественного вина. Столь пристального интереса к отрасли не было, пожалуй, с 1985 года, когда был подписан сокрушительной силы указ Горбачева о сухом законе.

Итак, в магазинах по всей стране в рамках Дней появились батареи российских вин на полках, около них выросли консультанты, с жаром рассказывающие о преимуществе наших южных терруаров перед «ихними», а благодарная публика понесла под мышкой домой прекрасные образцы кубанского каберне или ростовского красностопа.

Конечно же, эта картинка из будущего. Прошедшая акция – это скорее повод привлечь внимание торговых сетей и покупателей к тому, что вина‑то свои у нас появились – качество растет, количество тоже. Роль в экономике растет. Этим материалом попытаемся бегло описать предысторию и нынешнее состояние современного виноделия. И самое главное – понять, откуда у нас появилось столько прекрасного вина. И как будет отрасль чувствовать себя дальше. А хорошего вина действительно много.

Некоторые винодельни (например, «Кубань-Вино», «Фанагория», «Солнечная долина», «Юбилейная», «Золотая балка» и т. п.) производят вино прекрасного качества миллионными тиражами. При этом их количество и качество только растут. Появляется большое количество питомников для саженцев винограда, а гастрокритики уже всерьез задаются вопросом – превратилась ли Москва в винную Мекку наподобие Лондона: настолько много здесь открывается баров и специализированных магазинов с качественным вином.

90 тысяч га площадь виноградников в России. К 2022 году эту цифру планируется увеличить более чем вдвое

Вернемся на некоторое время назад – в советское время. Принято считать, что русские любят «сладенькое», а сухое вино считают кислятиной. Оттого почти и не производили сухих вин в СССР. Молдавия и Грузия разве что – и то в минимальных количествах по сравнению с тем валом «шмурдяка», который потребляла страна.

«Сладенькое» (мы не берем действительно прекрасные крымские или грузинские сладкие вина) появилось не по причине склонности советского человека к таким винам, а по причине бедности экономики после войны. Плюс некоторые тонкости организации тогдашнего производства. Технолог на заводе занимался производством вина, агроном – выращиванием винограда. И у них были противоположные задачи.

Агроном хотел рекордного урожая. В итоге на завод приезжала не ягода, а нечто водянистое, к производству тонких вин непригодное. Если вместо виноградного сока – водица, вина не получится. И тогда в ход пускался сахар. Он способен скрыть любой недостаток этого, с позволения сказать, продукта. Только вином получившуюся жидкость назвать сложно. Но она свою задачу – дать подобие вина большим массам населения – выполняла.

Жирный крест на возможности развития виноделия поставил тот самый указ Генсека. Эпоха безвременья продолжалась примерно до 1998 года.

75 тысяч тонн винограда собрала в этом году только одна винодельня «Кубань-Вино» (­Краснодарский край)

Как ни странно, появлению современного виноделия в России помог кризис. Подорожавшая валюта лишила потребителей возможности покупать иностранные вина. И пищевая промышленность стала стремительно перевооружаться. Закупалось оборудование в том числе и для винзаводов. Например, тогда очень серьезно переоборудовали краснодарскую «Кубань-Вино».

Страна нуждалась в современном формате виноделия. Некоторые эксперты считают, что его отсчет можно вести от первой винодельни, построенной по образцу французского шато на Кубани. «Шато ле Гранд Восток» появилось на хуторе Садовый в 2003 году и задало высокий стандарт рынку. Многие, прежде чем начать свое производство, приезжали сюда. И к Бюрнье – великолепному швейцарцу, который примерно тогда же остался в России, влюбившись в эту землю, в свою будущую супругу Марину и местный сорт винограда Красностоп (он и до сих пор экспериментирует с ним, выпуская удивительные вина и продавая их на родину, в Швейцарию).

Виноделие – такое занятие, что по книжкам не научишься, а специального образования для винодела (человека, совмещающего в себе знания и агронома, и технолога, и продавца своей продукции) в стране просто не было. В России стали появляться винодельни – одна за другой. И практически на каждом производстве присутствовал энолог-иностранец – как правило, потомственный винодел. Таким образом российское виноделие избежало многих дет­ских ошибок и сразу стало развиваться по европейской модели.

Гид по винам. 12 декабря был презентован шестой выпуск автор­ского гида по российским винам Артура Саркисяна. По развитию этого путеводителя можно следить за ростом количества и качества наших вин. Если в прошлом году в нем было 300 вин с оценкой выше 82 баллов, то в этом выпуске – более 350 вин выше 84 баллов!

Потому и случился рывок в качестве, которого консервативное общество просто не успело заметить. Спроси среднего россиянина об отечественном вине, у него сразу же всплывет образ «Трех семерок». Спроси среднего москвича – он поморщится и скажет, что, кроме французских, других вин не бывает.

Это все очень объяснимо. 15 лет (а по факту пяти последних, когда все стало развиваться очень бурно) мало для рывка. Виноделие – игра вдолгую. Только виноград растет пять лет до первого урожая. Что уж говорить о сознании потребителей, которые должны помогать развиваться отрасли своим рублем. А они объективно ничего и знать не могли. Закон о рекламе был скроен таким образом, что люди могли узнать скорее о настойке боярышника, чем о шардоне от «Кубань-Вино», «Лефкадии» или Alma Valley. Но интерес растет.

Как косвенный его признак: тираж единственного путеводителя по отечественным винам – автор­ского Гида Артура Саркисяна – вырос до 12000. В 2010 году дегустатор на свой страх и риск решил его выпустить тысячным тиражом. И уже в следующем году гид не вышел – просто не о чем было писать. Зато потом каждый год тираж рос, а книга становилась толще. Сейчас в ней более 350 вин от четырех десятков виноделен. А попасть на страницы гида могут только вина, получившие 85 баллов по шкале Паркера, то есть по сути – серебряную медаль.

Итак, как себя чувствует отрасль сегодня? Называть Россию винодельческой державой, наверное, рано. Есть винодельческие регионы: Кубань, Крым, Ростов, Ставрополь. Цена за качественное российское вино постепенно ползет вниз – сейчас она начинается примерно от 200–250 рублей за бутылку. Для того, чтобы отделить вина из отечественного винограда от продукции «разливаек», государство ввело обозначения ЗГУ и ЗНМП на этикетке (они обозначают контролируемое производство вин из собственного винограда).

1,4 млрд руб. таков размер поддержки отрасли государством в 2018 году. В следующем году эта цифра удвоится

Кстати, сухих вин все больше производится там, где раньше об этом не особо думали. Крымская «Солнечная долина», известная прекрасными десертными, запустила линейку недорогих сухих вин. Крымская же Alma valley выпускает линейки сухих – от премиальных до пикниковых. Производят их и существенно севернее – в Ростовской области, например, на винодельне «Ведерников». Развивается и так называемое гаражное виноделие – небольшие авторские производства, вина которых продаются, как правило, на месте – это вариант агротуризма. Кстати, приемы, которые применяют микровиноделы, экспериментируя со вкусами, зачастую потом перенимают крупные заводы. Идет постоянный поиск, как завлечь покупателя – вкусы становятся интереснее, этикетки – стильнее.

Иметь свое вино стало модным у бизнесменов, примерно как раньше – покупать футболистов. Можно назвать десяток известных имен, кто так или иначе развивает виноделие. На международных приемах подают игристое от «Усадьбы Дивноморская». «Фанагория» привезла платиновую медаль из Лондона за саперави. Такого просто не было в истории страны. Гонконг, Берлин, Вена, Верона – отовсюду прибывают золотые медали за наши вина. И самое главное – их потом можно запросто найти на полке. Задача виноделов состоит сегодня в том, чтобы найти эти вина можно было на КАЖДОЙ полке.

Выпуск издания осуществ­лен при финансовой под­держке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям

Газета «Малый бизнес» совмест­но с Федеральным агентством по печати делала проект «Аграрная Россия. Кто нас кормит». Мы рассказали о перспективах и новейших разработках аграрного сектора нашей страны. Рассказали и о людях, которые успешно реализуют себя в сельском хозяействе, в том числе благодаря госпрограммам поддержки. Мы продолжим диалог с вами, уважаемые читатели. Если вам известно о необычных разработках, присылайте свою информацию по ­адресу: info@mbgazeta.ru.