Тапочки под цвет ковра в частном самолете

Молодая петербурженка шьет уникальную домашнюю обувь для тех, «у кого все есть»

Интересное начинается, едва переступаешь порог приемной компании «Разгуляев и Благонравова». На стене висит благодарственное письмо от директора «Эрмитажа» Пиотровского. Помня, что «Питер – культурная столица», можно предположить, что это «элемент деловой коммуникации». Но фирма выпускает… тапочки. Какая связь между главным музеем и домашней обувью?
В глаза бросаются роскошные мужские тапочки с вензелями «АР». Это инициалы инвестора компании – имени не раскрывают. Владелица компании Мила Разгуляева-Благонравова, соглашаясь на интервью, сделала акцент, что «истории про семейный бизнес не получится, мы развелись, веду проект одна». Интрига.
– Да, тапочки сшиты для бывшего мужа, – подтверждает хозяйка. – Он обожает нашу продукцию. Мы развелись, но прекрасно общаемся. После меня у него было две жены, не одинок он и сейчас. Сшили ему новую пару, надо передать. Правда, некогда: готовимся к парижской выставке.

Эрмитаж и обувь
Компания выпускает домашнюю обувь: яркую, ручной работы, из цветной кожи. Необычны сюжеты – многие модели по мотивам коллекций «Эрмитажа». Мотивы очень узнаваемы. Например, есть «Фрида Кало» – с легендарной монобровью.
– Мы подарили «Эрмитажу» несколько пар тапочек из нашей коллекции, посвященной Малевичу, – поясняет Мила историю благодарственного письма. – Да, это не повседневная вещь, не массовая, но нашей компании больше пятнадцати лет, продукция востребована.
– Наши «эрмитажные» коллекции можно купить в магазине музея, – продолжает Мила. – Эрмитаж – это вдохновение для тысяч гостей. Для меня это место силы. У нас тесная дружба, мы посещаем все важные выставки. Когда поняли, что основным направлением будут коллекции, посвященные художникам, например Матиссу, стали искать повод для встречи. Нам ответили благосклонно. Там продается четыре модели – по мотивам Кандинского, Ван Гога, Яна Ван Хейсума и Рафаэля.

Найти себя
Начиналось все по стандартной для нулевых схеме: выйдя замуж за успешного финансиста, наша героиня «искала себя». У большинства девушек в аналогичной ситуации поиски заканчивались покупкой йоркширского терьера или салона красоты. У более креативных – цветочной лавки.
– Я родилась в Туле, переехала в Петербург, – говорит Мила. – Занималась бальными танцами. Но в колледж культуры на отделение хореографии меня не взяли. Я осталась там учиться на режиссера. Мы с мужем переехали в квартиру на Английской набережной. Над интерьером работали талантливые дизайнеры. Мы были радушной, жадной до жизни парой, обожавшей принимать гостей. Накануне новоселья муж отправил меня купить тапочки, соответствующие стилистике дома. Но в магазинах были либо пластиковые «из перехода», либо скучные велюровые. Я придумала выход: распорола тапочки из отеля, купила хорошую кожу и пошла в обувную мастерскую, где их сшили и проклеили. Довольная собой, принесла тапочки мужу. Он покрутил их в руках и сказал, что «качество так себе». Это меня очень задело. Мне казалось, что я придумала классную идею и здорово ее реализовала.

ФАКТ
Бывшего супруга Мила Благонравова называет «спящим инвестором» – дав денег, бизнесмен не вмешивался в дела компании. Но при этом он сказал решительное «нет», когда Мила после развода решила закрыть фирму.

Бизнес-идея от отчаяния
– Кому‑то проблема покажется надуманной, но меня это сильно волновало. Я познакомилась с двумя дизайнерами и поделилась своей болью. Мы решили создать коллекцию домашней одежды и обуви. Вдохновлялись образами Петербурга. Поняли, что, живя в такой красоте, не можем сделать «просто тапочки». Первую коллекцию посвятили творчеству Малевича. Решили две задачи: выпустили красивую домашнюю обувь и придали искусству функциональности. Это очень по‑петербуржски. Участвовали с коллекцией на показах в Москве и Питере. Это вызвало волну интереса, было много публикаций в качественном глянце. На старте получили сильную поддержку. Это было в 2007 году.

Бизнес-план – что это?
К запуску Мила готовилась год. В какой‑то момент проектом заинтересовался супруг.
– Он готов был дать приличную сумму. Но велел делать по‑взрослому – регистрировать компанию, нанимать сотрудников, арендовать помещение, – вспоминает Мила. – Мне тогда едва исполнилось двадцать. Пришлось гуглить слово «бизнес-план». Была довольно смешная встреча партнеров: я пришла в деловом костюме к мужу в офис, презентовала бизнес-план. Ему все понравилось. И пошла цепочка малопонятных действий: поиск помещения, закупка оборудования. Собеседования выглядели нелепо: вчерашний подросток опрашивал взрослых профи. Они задавали вопросы, и я не всегда знала, как ответить. Лишь единицы поверили, что я все это запущу и буду платить. Одна из швей и сейчас работает со мной.
Денег муж дал юной предпринимательнице с большим оптимизмом.
– Он был приятно удивлен моим рвением, его устраивало, что я нашла занятие и не звоню каждые полчаса, лишь бы поговорить, – вспоминает девушка, – Тогда в возрождение отечественной легкой промышленности мало верили. Только восходила на олимп Ахмадулина – я на нее равнялась. Конкурентов не было. На запуск супруг дал десять миллионов и ни разу не попрекнул. Мы давно развелись, но сохранили дружеские отношения, периодически я дарю ему наши тапочки. Вот на полочке стоит пара с его инициалами.
Есть в выборе направления и некий мистицизм: тапочки в семье Милы шили и раньше.
– Бабушке и дедушке хотелось баловать друг друга на годовщину свадьбы, но вариантов для подарка не было, как и денег, – вспоминает предпринимательница. – Они решили, что будут дарить друг другу самодельные тапочки, перешитые из старой одежды. Положа руку на сердце, те тапочки чисто визуально ужасны. Но это очень милая семейная реликвия. Я чувствую поддержку рода.

Кадровый вопрос
В коллективе шесть человек в штате и шесть фрилансеров.
– Людей с профессией найти очень сложно, – признает Мила. – Обувное ремесло умирает. Даже пэтэушных швей-мотористок уже почти нет. А молодые мастера сильно уступают старшим. Приходила девушка – дотошная, аккуратная. Мы обрадовались – свежая кровь! Но шила о-о-очень медленно. В итоге расстались, с такой скоростью мы не сдерживали своих обещаний, ведь многое шьется индивидуально.
Продукция «Разгуляев Благонравова» есть в Токио, Лондоне, Америке, Прибалтике. Каждый сезон фирма участвует в выставке «Премьер класс» (Premiere Classe) в Париже, куда приезжают байеры со всего света.
– Там выстраивают потрясающей красоты белые шатры, Есть возможность показать что‑то капсульное, интересное, – рассказывает Мила. – Там мы познакомились с владельцем магазина The Place London Саймоном Берштейном, сыном самой известной после королевы женщины Лондона, открывшей такие имена, как Paul Smith, Paul Andrew. Как и мама, Саймон открывает миру новые имена. Он заказал коллекцию бархатных мюлей с бантом и вышивкой. Сотрудничаем уже четыре сезона. В Токио у нас партнер, напоминающий сеть Mercury – мультибрендовый люксовый магазин.
В Москве коллекция представлена в Bosco и «Метрополе», ­в Петер­бурге – в магазине премиальных товаров «У Красного моста».

Гербы и баклажанчики
Тема с гербами и вензелями началась довольно неожиданно.
– Поступил заказ на подарок для французской аристократической семьи, – вспоминает Мила. – Для настоящего барона с фамильным гербом, который передался семье от прежних поколений. Одним из элементов герба является корона. Перенесли герб на тапочки. Сфотографировали образец для портфолио, отправили заказ во Францию. И вдруг пошла волна заказов на тапочки «с коронами» – мы видоизменили короны, чтобы не было реплики, добавили новые элементы. Теперь это самый востребованный дизайн – просят короны, но со своими инициалами.

Кроме тщеславных заказчиков, есть и клиенты, готовые шутить над собой.
Отдельную категорию заказчиков составляют хозяева собак. Они быстро возвращаются за новым заказом: собачка сгрызла тапочки… Обычный клиент приходит за повторной покупкой намного позднее – примерно через 5 лет. Был заказ для владельца, у которого есть и собака, и лошадь – на одну ногу нанесли изображение лошади, на вторую собаки. По той же схеме были сработаны тапочки для владельца Lamborghini и Ferrarii.

Обувь для полета
Частных клиентов в компании любят за креатив и нестандартное мышление. Но есть и корпоративные заказы. Они сложнее, но радуют тем, что продукцию выбирают в подарок для тех, «у кого все есть».
Желание подобрать тапочки в тон паркета или обивки мебели велико в частной авиации. Такие заказы стали системными.
– Например, есть гонщик Формулы-1 Никита Мазепин, у его семьи свой частный борт. Стюардессы заказывали ему тапочки по своей инициативе, это было очень трогательно. Обычно экипаж приходит с конкретным заказом от владельца, – рассказывает Мила. – Приносят фото салона, мы подбираем фасон под цвет, например, обивки.

Более 200 пар в месяц
шьет компания по индивидуальному заказу

Сами, все сами
Все этапы изготовления при необходимости Мила может воспроизвести сама – она неоднократно ездила на индивидуальное обучение к английским и итальянским мастерам. Брала несколько курсов в колледжах. Потом делилась полученными знаниями с сотрудниками.
– Единственное, чего я не умею делать хорошо и быстро, это шить, – признается девушка. – Когда аврал, я могу заменить каждого из своих сотрудников, но понимаю, что намного эффективнее как управленец. Но понять и постичь процесс было необходимо.
Нужно было повышать свой уровень и в сфере искусства. В Лондоне есть известный University of the Arts. Четыре года подряд я уезжала туда на полтора-два месяца на short summer сourse, состоящий из уроков дизайна и 50 этапов производства английской обуви вручную.
Я ездила в Венецию к обувщице в пятом поколении Джованне Занетте. Я сидела в ее мастерской, вникала в суть и восторгалась. Если честно, я мало что внедрила у себя из увиденного в Европе. Большинство технологий либо предполагает автоматизацию каких-то этапов, либо требует больших инвестиций. Я развиваюсь на свои, не беру кредитов. Кстати, многие операции, например придание формостойкости, мы решаем меньшими ресурсами, чем европейские коллеги. Например, есть 3D-станок для раскройки – он делает выкройки намного быстрее и качественнее, чем человек, процент брака там минимальный.